Жил на свете юноша Амарт. Парень простой, не очень умный, силой не отличающийся. Не раз слышал Амарт разговор о том, что в поле по ночам с небес спускается белый конь. Звёздной гривой конь трясёт, копытом серебряным землю взрывает. Говорили, тому, кто с конём белым повстречается, горе горькое хлебнуть придётся. Одно спасение — оседлать коня. А уж если оседлаешь его, тогда счастья жди. Многие встречали на своём пути белого коня, да никому ещё оседлать его не удавалось.
Пришли как-то в дом учителя Чан Ху два бывших ученика его. Сели, как полагается, за стол. А Чан Ху поставил перед одним своим учеником чашу золотую, а перед вторым — кувшин старый, сколотый. И чаша, и кувшин водою были наполнены.
— Угощайтесь, — сказал Чан Ху.
Тот ученик, кому золотая чаша досталась,
На широком лугу росла зелёная трава. По траве этой прошёл Юноша. Обернувшись, Юноша заметил, что там, где он ступал, остались на траве его следы. Это несказанно порадовало Юношу. Но идущий с ним рядом знакомый Старик недовольно проговорил:
— Ну и чему ты радуешься?
— Тому, что после меня на траве остаются следы.
Жил на свете обычный человек по имени Аврил. Всю свою жизнь Аврил засевал поля хлебными зёрнами. Да надоело ему заниматься одним и тем же. Решил он переменить свою жизнь. Оставил Аврил дом свой, свою деревню и отправился, куда глаза глядят.
— Но ни одного зёрнышка в ладонях своих отныне держать не буду, — зарёкся Аврил.
Долго бродил по свету Аврил и как-то раз забрёл в один город. А в городе том базарный день был.
Жил когда-то давно на свете человек. И был у этого человека сын. С детских лет сын человека не мог ходить. Но человек не отчаивался — он, как отец любящий, брал сына на руки и так носил его по землям неизведанным, землям непознанным, мир сыну показывая, жизнь ему даря. И даже, когда сын вырос, человек по-прежнему продолжал носить его на руках.
— И зачем ты только это делаешь? — удивлялись люди, на человека глядя.
Трое юношей пришли к великому Учителю.
— Учитель, — сказали они, — хотим мы жизнь прожить правильно. Что нам нужно для этого делать?
Улыбнулся Учитель в ответ. Достал из ящика три сухих листочка. Положил он эти три листочка перед тремя юношами.
— Три сухих листика перед вами лежат. В трёх листиках этих сила великая сокрыта.
Когда-то давно жил в одной прекрасной стране юноша по имени Алнек. Красив он был и умён, добр, но ужасно несчастен. А несчастье его состояло в том, что все надежды Алнека гибли одна за другой. Он надеялся, что в будущем обязательно станет художником, но, увы, для этого Алнеку не хватало таланта. Надеялся он также, что станет писателем. Но и здесь его надежде не суждено было сбыться — писатель из него не вышел. Тогда Алнек понадеялся, что он сможет стать прекрасным волшебником. Однако и здесь его ждало разочарование — волшебство давалось ему с превеликим трудом, а не так, как всем обычным волшебникам.
Фарх был самым богатым и жутко скупым жителем города Каринии. Денег у него было видимо-невидимо. Жил Фарх в большущем особняке в центре города и имел сотню слуг.
Местные жители богача Фарха недолюбливали и за глаза прозвали его «последнее слово». А всё потому, что Фарх и дня не мог прожить без своего любимого выражения: «Последнее слово всегда за мной». Неважно чего это касалось — покупки новой кровати или кружки вина, всегда было одно и то же:
Лежала себе Змея на берегу реки, грелась под солнцем. Подползла она ближе к воде да в прозрачные воды реки заглянула. И увидела Змея своё отражение. Долго любовалась отражением Змея. За этим занятием застал её пролетающий Ворон.
— Что ты делаешь? — спросил он Змею.
— Смотрю на своё отражение. Хочу разглядеть себя получше.
Ползла по земле Змея. Подлетел к Змее Орёл и говорит:
— Несчастная, ты всю жизнь обречена ползать. Не то, что я — мне дано летать.
Посмотрела на Орла Змея и говорит:
— Правда твоя, Орёл, не могу я летать. Да только знаю я, что такое полёты.
Среди горячих песков мёртвой пустыни росло одинокое Дерево. Пески колючие заметали Дерево. Солнце нещадно жгло кору его. А Дерево вопреки всему жило.
Над пустыней пролетал Коршун. Увидел Коршун Дерево, присел на ветку. Обвёл взглядом пустыню и говорит:
— Странное ты, Дерево, и зачем только продолжаешь ты жить среди этих мёртвых горячих песков?
В субботний день священник отправился благословлять своих прихожан и собирать пожертвования на строительство храма. Под вечер забрел он в дом к местному художнику.
Поднявшись к нему в мастерскую, священник принялся с таким усердием размахивать кропилом со святой водой, что замочил листы с рисунками для предстоящих фресковых росписей.
Видя, что работа испорчена, художник не на шутку рассердился.
Как-то в кругу друзей один знатный синьор, прослывший книгочеем и занимательным рассказчиком, принялся с жаром доказывать, что ему, мол, не раз приходилось ранее жить в этом мире.
Дабы придать больший вес своим словам, он даже сослался на известное высказывание древнего мудреца и ученого Пифагора.
Но один из друзей то и дело подтрунивал над рассказчиком,
Жил-был бедный ремесленник. Поработав в мастерской, он, случалось, навещал богатого синьора, жившего неподалеку. Ремесленник стучал в дверь, осторожно входил и, оказавшись в богатых покоях перед знатным господином, снимал шляпу и отвешивал почтительный поклон.
- Что тебе, братец, от меня надобно?- спросил его однажды хозяин дома.- Вижу, как ты то и дело приходишь меня навестить, отвешиваешь поклон, а затем молча уходишь ни с чем. Коли ты нуждаешься в чем-нибудь, то сделай милость, проси, не стесняйся!
Известно, что в определенное время года монахам надлежит строго блюсти пост. В такие дни монастырский устав запрещает им употреблять мясо и любую другую жирную пищу. Правда, когда монахи находятся в пути или промышляют милостыней, то в порядке исключения им не возбраняется питаться всем, что судьба ниспошлет.
Находясь как-то в пути по своим монастырским делам, два монаха запрели передохнуть и закусить с дороги на постоялый двор, где случай их свел с проезжим купцом.
Вставай же наконец, соня!- в сердцах сказал крестьянин сыну.- Солнце уже давно взошло. Не стыдно ли тебе так долго валяться в постели? Эх ты, лежебока!
Отправившись погожим деньком людей посмотреть и себя показать, один синьор повстречал на улице своего давнего знакомого. Обрадовавшись случайной встрече и желая отвести душу, он принялся с жаром допытывать приятеля:
- Ба, да тебя просто не узнать! На тебе лица нет и глаза совсем потускнели. Уж не стряслось ли беды какой?
В одном захолустном тосканском городишке объявился как-то заезжий чужестранец. Дабы придать больший вес своей персоне и привлечь внимание, он принялся рассказывать были и небылицы про свой родной город. Каких там только чудес не было! И уж, конечно, он не шел ни в какое сравнение со здешней серостью и глухоманью.
Вокруг словоохотливого гостя собралась небольшая толпа. Вскоре к собравшимся подошел всеми почитаемый в округе умный горожанин.
Против укуса аспида нет иного средства, как тотчас же вырезать с мясом пораженное место. Вот отчего все живое сторонится этого опасного гада и, завидев его, бежит без оглядки.
У пучеглазого аспида огромные уши, точно паруса над головой. Он не столько доверяет зренью, сколько острому слуху, а благодаря нюху способен учуять добычу на больших расстояниях.
Кровожадность аспидов не знает предела. В порыве гнева самка жестоко расправляется с самцом.
Почуяв опасность, утки дружно вспорхнули над озером. С высоты хорошо было видно, что весь берег кишел длиннохвостыми гадами с колючим чешуйчатым гребнем на голове и крепкими когтистыми лапами. В отличие от обыкновенных драконов они были лишены перепончатых крыльев. Но зато отличались неимоверной злобой и коварством. Такая тварь на что ни глянет - все вокруг вянет, куда ни ступит - трава не растет.
Голод пригнал этих гадов на берег озера,
