С низким поклоном, посвящаю всем моим друзьям.
Эта страничка для тех, кто меня знает. Таких много. В первую очередь - для знакомых, потом для людей, которые вроде бы еще не совсем Друзья, но уже не чужие. И в последнюю очередь - для друзей. Они и так все знают. А если не знают, то поймут. Я надеюсь, что поймут. С чего начать? Начну с каналов связи. Внешних каналов связи - со мной.
Это процесс далеко не одного дня. И случаются падения. Иногда даже на самое дно. Но они переживаются, потому что уже показался свет в конце туннеля, появилась надежда. А надежда - это все. Я не знаю, как я смог выжить без надежды, но я ЖИВОЙ.
Я еще не успел проснуться, но уже знал, что ничего не изменилось. Ни на капельку. Она снова была со мной. Была во мне. Была вне меня. А там, снаружи, уходила ночь, оставляя на губах тяжелый привкус мокрого асфальта. И серая мышь - утро смахнула хвостом половину звезд, вторая половина исчезла, когда захлопнулась крышка огромного небесного ларя. Солнце медленно всходило на эшафот, таща за собой серый хромающий день.
"Ни тоски, ни любви, ни печали,
ни тревоги, ни боли в груди,
будто целая жизнь за плечами
и всего полчаса впереди".
И. Бродский
Кто-то когда-то сказал "Или ты занимаешься жизнью, или ты занимаешься смертью". И все бы ничего, но только я уже давно не занимаюсь жизнью. А смерть - она совсем рядом. Мы идем с ней рука об руку. И еще - мысли. Постоянные мысли о смерти.
А дни катятся, как бильярдные шары, искусно выточенные вечностью и похожие один на другой точь-в-точь. Они стукаются с мраморным треском в готовой лопнуть от напряжения тишине, и время продолжает течь сквозь невидимый провал.
Я не знаю, в каком времени мне жить. Как долго я учился жить здесь и сейчас. Но сейчас это умение работает против меня. Пытаюсь найти спасение в прошлом - но там лишь события, которые топят лед вины - все хорошее безвозвратно забыто. В будущем,... да какое к черту будущее - у меня нет будущего.
Равнодушие. Иногда мне кажется, что равнодушие - это чувство. Все то, что волновало, каким-то образом вызывая ответный трепет, кажется бессмысленным и еще раз бессмысленным.
Исчезает способность удивляться, чувствовать. Хотя - нет. Некоторые вещи удивляют. Удивляет то, что люди могут о чем-то говорить друг с другом. Им интересно жить, они что-то познают, меняют, стремятся, делают еще сотни разнообразных вещей. Они двигаются, подхваченные потоком жизни, даже не задумываясь над этим. Они знают, что делать, как жить, куда двигаться.
Мои мачты - как дряблые руки,
Паруса - словно груди старухи
В. Высоцкий
Проходят дни, которые складываются в недели. Она уже прочно поселилась во мне. Сначала я пытаюсь храбриться. Улыбаюсь через силу в попытке пробиться через мрачное забрало, упавшее на лицо, но с каждым днем улыбка все больше напоминает нелепую гримасу. Глаза тускнеют и уже не выражают почти ничего.
Все происходит очень медленно. Это похоже на то, как зацветает река. Незаметно ее поверхность затягивает тонкий слой ряски. Искрящаяся и прозрачная вода становится мутной и мертвой. Где находится та грань, за которой полная жизни река высыхает?
Во мне не осталось ни смеха, ни жалости
Неба кусок с маслом солнца засох
Обычно? Обычно я живу. И знаешь, мне нравится жизнь. Мне нравится, как ночь пахнет звездами, а утро - солнцем, а иногда дождем. Но однажды утром я открываю глаза и понимаю - что-то изменилось в моем мире, как будто что-то не так.
