Комплекс кастрации (страх кастрации) — одна из теорий Зигмунда Фрейда, которая заключалась в том, что ребёнок, находясь на фаллической стадии, где он впервые открывает в себе сексуальные желания, испытывает влечение к родителю противоположного пола, а также — агрессию и зависть к родителю своего пола. При этом ребёнок признает превосходство родителя своего пола, отчего и возникает страх наказания (кастрации).
В работе «К введению в нарциссизм» (1914 год) Фрейд писал,
что комплекс кастрации не всегда ведёт к возникновению неврозов, а иногда даже может отсутствовать. Однако уже в письме от 30 сентября 1926 года Леонарду Вайсу он признаёт это суждение ошибочным и отрицает, что существуют неврозы, где комплекс кастрации не играет роли.
На данный момент эта теория не является актуальной.
Причины
Комплекс кастрации связан с влиянием сексуального запугивания в детстве. Например, с ситуацией, когда во время фаллической стадии мальчик начинает мастурбировать, и ему говорят, что его пенис отпадёт из-за этого. Фрейд считает, что страх кастрации является ядром, из которого формируется страх совести, то есть страх Я перед Сверх-Я, поскольку именно от взрослого, который стал Я-идеалом и благодаря которому сформировалось Сверх-Я, исходила угроза кастрации.
Примером проявления комплекса кастрации является случай одного из пациентов Фрейда. Его кожа, в том числе на лице, была в очень плохом состоянии и это мешало его жизни в обществе. Он считал, что у него на лице угри и дыры, которые всем видны. Выдавливание угрей доставляло пациенту удовольствие до тех пор, пока он не стал считать, что на месте выдавленных угрей образуются глубокие дыры. После этого пациент начинал корить себя за то, что из-за «постоянной возни с рукой» он испортил свою кожу. В данном случае выдавливание угрей является заменой мастурбации, а ямка, которая появляется после, символизирует женские гениталии, то есть исполнение угрозы кастрации, спровоцированной организмом.
Страх кастрации также хорошо виден на примере маленького Ганса — одного из самых известных пациентов Зигмунда Фрейда. Ребёнок очень боялся того, что лошадь может укусить его, и отказывался выходить на улицу. При этом, исследуя свое тело, он узнал, что у всех живых существ есть половые органы. Поскольку родители большие, он предположил, что их половые органы большие, как у лошадей. Фрейд связывает фобию мальчика со страхом кастрации, говоря о том, что, поскольку мальчик считал, что половые органы матери похожи на половые органы лошади, мать и лошадь как бы слились для него, и под боязнью укуса лошади скрывается боязнь того, что лошадь откусит ему пенис. Из-за страха кастрации агрессия по отношению к отцу также не проявляется.
Развитие комплекса кастрации
К 3—5 годам на фаллической стадии у ребёнка проявляется влечение к исследованию, ему становятся интересны теории рождения, различия мужчин и женщин и так далее. Эту исследовательскую деятельность стимулируют практические интересы, поскольку ребёнок опасается появления младшего члена семьи, и задаётся вопросом «Откуда берутся дети?» Изначально дети предполагают, что гениталии у всех одинаковы, например, мальчик считает, что у всех людей, как и у него, присутствует пенис. После трудной внутренней борьбы, связанной с комплексом кастрации, мальчик отказывается от этой идеи. Девочка мирится с тем, что половые органы различаются, легче, и это влияет на формирование у неё зависти к пенису. Все дети, независимо от пола, создают теорию, согласно которой женщина изначально имела пенис, но утратила его в результате кастрации. Это иногда провоцирует у индивида мужского пола пренебрежение по отношению к женщинам. У женщин же это превращается в зависть к пенису.
На фаллической стадии развития, когда у ребёнка формируется Эдипов комплекс и он испытывает сексуальное желание, направленное на родителя противоположного пола, видя при этом второго родителя в качестве конкурента, он боится быть лишённым своих половых органов, так как пенис символизирует власть. Благодаря страху кастрации Эдипов комплекс разрешается, но страх кастрации продолжает влиять на индивида в течение жизни.
Как он формируется?
Фаллическая стадия развития сопряжена с тем, что либидо сосредотачивается в области гениталий.
Переизбыток сексуального напряжения в генитальной зоне является травматическим переживанием и провоцирует так называемый актуальную тревогу: «сырую», ничем не опосредованную, не связанную с объектом тревогу. Эго пытается избавиться от напряжения с помощью действий, направленных на разрядку – через моторную активность, компульсии, недержание мочи, мастурбацию.
Актуальная тревога связана с травмой рождения. От прежней стадии развития у ребенка остался опыт обретения объекта, способного защищать от этой первичной тревоги – это фаллическая мать. Потеря этого объекта является угрозой актуализации первичной тревоги. Эта угроза сама по себе тоже вызывает тревогу – но это уже тревога другого рода – это сигнальная тревога: она сигнализирует об опасной близости первичной тревоги.
Поэтому здесь мы говорим о первичном вытеснении, похоронившем под собой актуальную тревогу – оно является краеугольным камнем, связывающим актуальный невроз и последующее невротическое построение.
Характерной чертой фаллической фазы развития – помимо смещения либидо в зону гениталий – является стремление инфантильного субъекта к знанию о вопросах пола: различие полов, появление детей на свет, взаимоотношения полов. Попытки найти ответы на эти вопросы рождает новые образы и фантазмы: фантазм о кастрации фаллической матери, фантазм соблазнения, фантазм первосцены и насилия. Эти примитивные фантазии представляют собой основу для будущих психоневрозов.
Сейчас необходимость в матери трансформируется в сексуальное влечение к ней. Эрегированный пенис (фаллос) в фантазии ребенка становится инструментом воссоединения с матерью, поэтому он так ценен. В это же время в поле зрения появляется отец как фигура, представляющая угрозу этим близким отношениям с матерью, – отец-абъюзер, фигура, обладающая властью над матерью и способная уничтожить нарциссического фаллического ребенка.
Ситуация безвыходная, Эго оказывается зажатым между двумя силами: с одной стороны, необходимость сохранить связь с матерью, обеспечивающую уверенность и защиту от актуальной тревоги, - но удовлетворение инцестуозного желания равносильно утрате фаллоса, а значит – потере жизни, «Кошелек или жизнь».
Как же Эго справляется с этим мучительным противоречием?
Для этого потребуется еще один шаг по адаптации/защите. Либидо перенаправляется от эдипальных объектов обратно в Эго, Эго усиливается, создавая идентификации.
В этом процессе происходит уже вторичное вытеснение –вытесняется и инцестуозное влечение и КК, и фантомы, лежащие в основе КК. Фигура отца из угрожающей превращается в образец для подражания - как обладатель потенции и носитель Идеала, - что способствует формированию Супер-Эго ребенка. Влечение к матери сублимируется в нежность и заботу, ненависть к отцу превращается в уважение и страх, удовлетворение сексуального желания откладывается на потом.
Сексуальность ребенка входит в латентную фазу – очень важный период, когда развивается вербальный потенциал ребенка, расширяется круг его интересов и возможностей творчески их развивать, ребенок социализируется, обретает свой голос и речь как эквиваленты потенции.
Так продолжается до пубертата – собственно генитального периода в развитии, в котором происходит окончательная сексуальная идентификация и выбор объекта любви. Это высшая ступень организации либидо и сексуального развития субъекта.
Однако, представленная модель – это модель идеального развития. В действительности, КК нередко разворачивается иначе: Эго не справляется с напряжением, Эдипово желание не до конца растворяется в идентификациях - конфликт сохраняется, создавая основу для психоневроза. Нерастворенная в идентификациях часть либидо перенаправляется из области гениталий в фантазийное истериогенное тело субъекта. Это тело - образ его «я», которым он чрезвычайно дорожит и которое остается крайне чувствительным к фантазии о кастрации и связанной с ней тревогой. Вытесненное инцестуозное желание смещается и искажается. Понятно, что достичь его удовлетворения невозможно, и это является причиной навязчивого страдания невротика.
Очевидно, невротический симптом является защитным образованием. Отсюда, любая атака на него в процессе анализа будет вызывать сопротивление и тревогу – несмотря на страдание, невротик будет упорствовать в отстаивании этой формы приспособления и всячески сопротивляться его искоренению, чтобы избежать приближения к глубоко запрятанной внутри актуальной тревоге.
Две основные формы невротических симптомов:
- Истерия: вытеснение либидо отводится от зоны гениталий и распространяется на все тело невротика, которое теперь становится сценой, на которой разыгрывается защита. Повышение тревожности проявляется, преимущественно, в конверсионной симптоматике. Главный объект фантома кастрации – образ кастрированной матери. Основной сюжет фантазма – соблазнение.
- Обсессия или невроз навязчивости (диалект истерии): к вытеснению эдиповых желаний добавляется регрессия на анально-садистическую стадию, что усиливает амбивалентность и порождает реактивные образования. Конфликт между пассивной и активной ролями приводит к торможению инвестиции в действия, перенаправляя либидо в область мышления. Мысли являются сценой, на которой разворачивается защита. Тревога обсессионала выражается в бесконечных сомнениях и навязчивом мыслительном процессе, неспособности принять решение и совершить действие. Главный объект фантома кастрации при обсессии – грозный голос отца. Основной сюжет фантазма – первичная сцена и насилие матери со стороны отца.
Влияние на перверсии
По мнению Фрейда, комплекс кастрации может влиять на перверсии, например, предопределять навязчивый эксгибиционизм во взрослом возрасте: мужчина, не избавившийся от комплекса, и в зрелом возрасте стремится подчеркнуть целостность собственных половых органов (что позволяет ему воспроизвести детское удовлетворение по поводу отсутствия у женщин полового члена).
Проработка «комплекса кастрации» в анализе.
По мере развития аналитического процесса страдание пациента переносится в поле взаимодействия с аналитиком: симптом невротика переносится на фигуру аналитика, и теперь она становится сценой, на которой разыгрывается его сопротивление и защита. Это предоставляет возможность – через работу с переносом – проработать психоневроз пациента и освободить его от власти фантома кастрации.
Разоблачение и утрата объекта, вероятно, происходит благодаря тому, что аналитик не совпадает с объектом, в результате чего пациент понимает иллюзорную природу своего фантома. Это дает ему возможность увидеть, что фантом – это всего лишь плод его воображения, его защита от ужаса тотального одиночества и исчезновения (актуальной тревоги), потерять его – значит, утратить возможность гарантированного существования. Увидев это, он уже не сможет продолжать использовать фальшивую идентичность в качестве основы своего бытия в мире, и это как раз и будет те самые «стыд за то, что было, и боль за то, что его больше нет».
Прожив эту боль, пациент оказывается способным на выбор своего собственного пути, освобожденного от невротического искажения. И, как говорил Фрейд, для него открывается возможность «любить и работать».
Критика теории комплекса кастрации
Карл Раймунд Поппер говорил о несостоятельности психоаналитических теорий Зигмунда Фрейда: «психоаналитические теории… являются непроверяемыми и неопровержимыми теориями. Нельзя представить себе человеческого поведения, которое могло бы опровергнуть их… это означает, что те «клинические наблюдения», которые, как наивно полагают психоаналитики, подтверждают их теорию, делают это не в большей степени, чем ежедневные подтверждения, обнаруживаемые астрологами в своей практике. Что же касается описания Фрейдом Я (Эго), Сверх-Я (Супер-Эго) и Оно (Ид), то оно по сути своей не более научно, чем истории Гомера об Олимпе».
Представители гуманистического подхода критикуют теории Зигмунда Фрейда за то, что они не предусматривают свободу воли человека и, по сути, сводят мотивы человека к достижению удовольствия.
Ирвин Ялом, говоря о глубине психодинамики, сравнивает экзистенциальную и фрейдистскую динамику. Он считает, что исследования для Фрейда — это раскопки, в ходе которых он как раз добирается до самых глубоких конфликтов из ранней жизни индивида, например, до страха кастрации. То есть психоанализ предпочитает копать вглубь. Экзистенциальный же подход предполагает исследования вне времени, он работает с прошлым только потому, что прошлое сделало человека таким, какой он есть сейчас, а не потому, что видит там глубинные травмы, как психоанализ. Также Ирвин Ялом отмечает, что Фрейд, описывая случаи некоторых своих пациенток (например, фройляйн Элизабет фон Р, которая переживала смерть своей сестры), в описаниях на первый план ставит эротические компоненты травм пациенток, а тему смерти игнорирует.
Некоторые последователи Зигмунда Фрейда расходились с ним во мнении относительно этой теории. Карен Хорни критикует предположение Фрейда о том, что всё беспокойство, которое проявляет человек в жизни, связано с беспокойством рождения и с боязнью кастрации. В данном случае Фрейд исходил из предположения о том, что «невротики» сохраняют инфантильные установки по отношению к опасности. Карен Хорни не согласна с тем, что беспокойство в неврозах взрослых связано с условиями, которые их породили. То есть для неё беспокойство не является инфантильной установкой, а только установкой, которая зародилась в детстве.